Как я воспитывал собаку от бродячих родителей
Потомок бродячих собак Барсик
Барсик появился у нас в конце апреля 2009г. Так случилось, что в конце прошлого года умер от старости мой черный терьер Антей, а зимой, по всей видимости, был отравлен и метис овчарки Росс. Я не мыслил себе жизни без собаки, поэтому весной твердо решил завести себе питомца.
Мне всегда нравились овчарки и их метисы, вот и присматривал собаку со стоячими ушами. Хотелось быструю, для погони за зайцами, и размерами покрупнее. Долго и качественно выбирать мне в тот раз не пришлось. Рядом с офисом фирмы, где я тогда работал, появился выводок от остроухой собаки, абсолютно белого цвета, размером с лайку. Лайки мне тоже были симпатичны, к тому же это универсальные собаки для охоты и охраны. Так что внешность, судя по матери и по другому бродячему псу - отцу, вполне должна была обеспечить необходимую внешность и рабочие параметры будущего питомца. Родители щенков вели бродячий образ жизни при ближайших организациях. Сторожа и конторские их прикармливали, а на чужаков свора реагировала по-разному. Прикормишь, значит, друг, а если не понравился с первого взгляда, проси помощи у местных людей. Собак и людей такое соседство вполне устраивало, к тому же ночью они очень хорошо помогали сторожам.
В общем, я решил, что с "родословной" для моего будущего цепного пса и спутника в длительных пеших и велосипедных прогулках, у родившихся щенков все в порядке.
Выбрав из выводка самого крупного и активного, с трудом поймали и достали его втроем из норы среди строительных отходов. И так, "покупка щенка с родословной" состоялась.
На тот момент у меня не было никаких сомнений, что из месячного щенка я смогу вырастить послушного сторожевого пса и верного спутника в походах. Ведь все в руках человека! А любовь, заботу и воспитание я дам ему, как и всем моим прежним собакам. Только теперь у меня на это есть еще больше опыта и времени. У меня даже и мысли не возникло, что моя главная ошибка была именно в выборе "родословной" моего нового питомца. А тогда я с удовольствием и азартом кинулся "лепить" и воспитывать себе Друга, как уже делал много раз до этого из разных собак.
Вначале все шло просто прекрасно. Мне нравилось, что щенок быстро признал членов своей новой стаи - семьи и весело резвился с нами. А вот от всех чужих он сразу же стал сторониться и прятался в будке. Такая недоверчивость мне тоже была по сердцу, и я надеялся, что в дальнейшем это качество перерастет в бдительную охрану своей территории и хозяина.
Так случилось, что через пару месяцев владения диким Барсиком, мне был подарен чистопородный кавказец, которого дочь назвала Грей. И, фактически, вся дальнейшая жизнь этих собак была связана как в период взросления, так и еще многие годы.
По мере взросления стала все больше заметна разница в породных признаках моих собак. Всем известно, что кавказские овчарки отличаются упрямым и независимым нравом. Казалось бы дворовый пес на фоне этой породы должен был бы выглядеть просто "ангелом во плоти". Но получилось с точностью до наоборот. Кавказская овчарка с детского возраста быстро освоила весь общий курс домашней дрессировки и даже носила апорт. При этом пес, выбрав меня в качестве хозяина, просто наполнялся счастьем при виде хозяина, готовый отказаться от любого угощения ради общения и прогулки со мной. Да, у Грея были проблемы с дисциплиной, но я всегда чувствовал на себе его любовь и заботу. Это был настоящий Друг, боль от потери которого у меня не прошла даже спустя уже несколько лет.
Совсем иная ситуация у меня сложилась с Барсиком. Будучи милым щеночком, он постепенно стал превращаться в дикого, трусливого, совершенно не склонного к охранной деятельности пса. Барсик не желал даже лаять на посторонних, не проявлял ни к кому из членов моей семьи заметной привязанности и, уж тем более, любви. В совместных походах по полям и лесам, больше был занят поисками пищи, чем общению со мной и Греем. А уж возвращение домой могло происходить только после того, как кавказская овчарка уже находилась на цепи, а чашка с едой для Барсика была в моих руках. Только так можно было посадить этого пса на цепь, да и вообще заманить во двор.
Отдельная тема - прогулки с собаками по населенному пункту. Пока Барсик был еще молодой собакой, он старался держаться поближе к хозяину, и совместные походы были вполне возможны. Однако попытки моего сына брать его как спутника для пробежек, оказались крайне неудачными. Барсик удирал буквально от всех, даже очень маленьких собак, и прятался под ногами бегуна, делая занятия спортом невозможными. Совместные мои походы с кавказской овчаркой и Барсиком, делали их небезопасными для окружающих. Трусливый дворянин, чувствуя мощную поддержку, превращался в ужасного задиру, нападая на всех, кто встречался на пути. А кавказец, который, обычно не замечал вообще никого на прогулках, старался поддержать своего товарища. Если Барсик уже был размером с крупную лайку и мог напугать человека одним своим видом, то рвущийся на поводке кавказец мог нагнать страху на кого угодно. А ведь Барсик был без поводка и нападал! В дальнейшем такие походы стали и вовсе невозможны.
В рассказах о Грее описан случай как он поймал в воде дикую утку подранка и отдал мне. Когда счастливый я и гордый от похвалы Грей шли домой, Барсик попытался сзади выхватить добычу из моих рук. Но был моментально за это наказан домашней собакой, уважающей своего хозяина.
Да, именно грозный и неуправляемый кавказец был настоящей домашней собакой рядом с этим потомком бродячих собак. Все мои попытки добиться любви и уважения от Барсика были тщетны на протяжении 7 лет. Мощный зов полудиких предков, ведущих бродячий образ жизни, оказался значительно сильнее моего воспитательного воздействия, приучения к дворовому образу жизни и к охране имущества хозяина. Весь смысл жизни Барсика состоял только в поглощении пищи. Он готов был кушать такие же объемы продуктов, как и огромный кавказец. Но при этом всегда хотел есть. Я собаку кормил, поил, выгуливал, убирал за ней, а в ответ не получал ничего. Он даже из будки не выходил и не лаял на посторонних. Я стал добровольным рабом этой собаки. Когда Барсик был помоложе и готов был составить мне компанию в походах, то и здесь вел себя как эгоист. Грей, как вел себя как настоящий телохранитель и строго следил за направлением моего маршрута. Стоило мне только повернуть, как кавказец тут же оказывался впереди меня, первым прокладывая любой путь. И я шел уже по безопасной и проверенной дороге, не опасаясь неожиданной встречи любым животным даже в густом лесу или камышах. Но самое главное, я получал удовольствие, любуясь действиями своей собаки и наблюдая за ее открытиями. Барсик же никогда не выбегал вперед, а просто трусил за мной почти след в след. Это я всегда должен был обеспечивать его безопасность. К тому же, я не видел собаку. Я как бы был на прогулке один. А потом, оглянувшись, я мог и вовсе его не увидеть.
С возрастом поведение моего потомственного бродяги стало и вовсе невыносимым для меня. Он стал не просто сбегать с любой прогулки, а просто дожидался, когда я его отпущу, и вихрем мчался прочь, полностью игнорируя мои команды, и что в поход хозяин уходит без него. Барсик стал настоящим добытчиком пищи. Он должен был оббежать все злачные места в поисках отходов и падали, как буд то дома его не кормили совсем. К слову сказать, кавказская овчарка не только не обращала внимания на съестное на улице, но даже тайком, чтобы не обидеть хозяина, выплевывал кусочки хлеба, которыми я его угощал. Свобода для кавказца была гораздо важнее большинства благ, но он всегда был домашней собакой любящей и радующей множеством поступков своего хозяина.
Чего нельзя было сказать о Барсике. Дело дошло до того, что он стал пропадать до недели, не желая возвращаться домой. Пес худел, кружил недалеко от дома, но категорически не желал возвращаться к жизни домашней собаки. Он уже стал значительно смелее, и не боялся других собак, спокойно занимаясь поисками пищи и в их присутствии, залазил в чужие дворы, воруя съестное и даже домашних животных. Собака стала по настоящему опасна.
И когда совсем истощавшего пса мне, наконец, удалось приманить полной чашкой домашней еды и привязать, то уже была устная договоренность вернуть его почти в те же условия, в которых жили и его родители. Я отвез его в город, где не было домашних животных, но где были сторожа и огороженная территория с такой же стайкой собак при организации. Когда я открыл багажник и выпустил Барсика из машины, он резво выпрыгнул и сразу побежал изучать новое место, вынюхивая еду. На меня он так и не оглянулся, как буд то меня в его жизни никогда и не было. Я сел в машину и поехал, но Барсик все так же увлеченно занимался поисками пищи, совершенно не обращая на меня ни малейшего внимания.
